Анализ статьи Д. Гольдфранка «Парадоксы Московии XVII века»

 

В российской истории семнадцатый век до сих пор таит в себе много малоизвестных и недостаточно исследованных страниц, которые весьма притягательны для современных историков.

К примеру, как мог оказаться на российском престоле шестнадцатилетний юноша, не обладавший достоинствами государственного деятеля, никак себя не проявивший и не принимавший участия в земском освободительном движении?

Или как Московия сумела после тяжелейшего Смутного времени преуспеть в XVII веке на многих ключевых направлениях и освоить целый ряд ключевых стратегий того времени?

Зачем понадобилось переписывать богослужебные книги и кто на самом деле является подлинным виновником церковного раскола, до сих пор болью отдающегося для русского православия?

Как российский монарх сумел без кровопролитных войн «прирастить» государство за счёт территорий Южного Урала? Были ли массовые депортации ремесленников из Великого княжества Литовского?

На эти и некоторые другие вопросы ищут ответы известные историки Вячеслав Козляков, доктор исторических наук, в статье «Жедательный елень», редактор отдела истории религии Сергей Антоненко (статья «И звенит звонкой сталью раскол»), доктор исторических наук Игорь Тюменцев (статья «Умом Миша молод, не дошёл»), Дэвид Гольдфранк, профессор Университета Джоржтаун (США) в статье «Парадоксы Московии XVII века», доктор исторических наук Вадим Трепавлов (статья «Лояльность в обмен на ярлык»), кандидат исторических наук Дмитрий Володихин ( статья «Служил чисто, прямо и честно»), Ирина Герасимова в статье «Мобилизация щипощиков».

В своих статьях авторы затрагивают самые разные стороны российской действительности XVII века, стараясь преодолеть историографические клише, отходя от прежнего апологетического подхода: избрание Михаила Романова на царство, уникальные взаимоотношения сына - царя и отца - патриарха, истоки церковной Смуты и зловещую роль греческих иерархов в русском расколе, судьбу героя народного ополчения князя Дмитрия

Выдержка из работы

Как образно выразился американский историк Д. Гольдфранк, «Московия в XVII столетии… не взяла в руки почтовый каталог товаров и не заказала себе современную ей Европу с более эффективной западной фискальной и военной машиной».

Россия выбрала, по мнению Д. Гольдфранка, «… путь принуждения, насилия над самими собой, чтобы приспособить свои обычаи, идеи и институты к новым и довольно жестоким реалиям эпохи».

Однако он вынужден признать, что в XVII веке «…Московия преуспела в приспособлении себя к окружающему миру, причём сразу на многих направлениях, и освоила целый ряд ключевых стратегий», которые станут теми характеристиками России, по которым в XVIII веке её будут узнавать и выделять в Европе.

В своей статье историк рассматривает три кажущихся парадокса русского XVII века, в наименьшей степени связанных с адаптацией России к европейскому культурному контексту.

Первым он выделяет «заинтересованность русского общества в называет «брата» последнего «пророждённого царя»- боярина Фёдора Никитича Романова. Михаил Романов, в отличие от отца, не обладал всеми достоинствами православного государя, но зато отличался необычайной набожностью и этим сильно напоминал своего дядю, последнего «пророждённого царя» Фёдора Иоанновича.

Не называя имени кандидата, келарь подводил к мысли, что достаточно на престол избрать «благочестивого» племянника Фёдора Иоанновича, и бог дарует России успокоение, а с военными и административными делами справятся бояре.

В ход также пошли старые легенды о том, что «Фёдор Иоаннович перед смертью завещал царство…Филарету, и теперь трон необходимо отдать его сыну и единственному наследнику». 21 февраля 1613 года членам собора был вновь объявлен список из восьми бояр, но Михаила Романова там не было. Это вызвало возмущение казаков и москвичей, и боярский проект был решительно отвергнут.

Один из членов собора купец С. Судовщиков зачитал от имени земщины «писанийце» о необходимости избрания на престол Михаила Фёдоровича. Выяснилось, что в наказах, присланных членам Земского собора из других уездов России, содержалось то же пожелание.

Члены романовского кружка организовали обращение с Лобного места к народу о царском избрании и добились поддержки своего кандидата. Затем Учёт заключался во включении локальных юридических норм в общий корпус государственного законодательства - в масштабе отдельных регионов. Также власть при организации управления опиралась на местные элиты, традиционные привилегированные слои - аристократию, родоплеменную верхушку, иногда духовенство.

В. Трепавлов пишет, что «судьба народов решалась представителями их высших социальных слоёв, без референдумов и мониторингов общественного мнения, как правило, исходя из насущной политической ситуации».

После завоевания Казани правительство Ивана IV обратилось к народам ханства, в том числе к западным племенам башкир. Их призывали по - прежнему платить подати (ясак) русским властям, так же, как татарским ханам. населению гарантировалась неприкосновенность местных обычаев и мусульманского вероисповедания. царь обещал сохранить за башкирами их родовые земли на правах вотчинного (наследственного) владения.

Государственная традиция, которая утвердилась в этой части Евразии, предусматривала законность земельного владения только в форме пожалования от монарха. Невозможно было пользоваться землёй без формального высочайшего дозволения.

Заключение

Как видно из всего вышеизложенного, Россия XVII века предстаёт в статьях - исследованиях современных историков как неординарная, развивающаяся страна со своим особым жизненным укладом, устройством политической жизни, отличающейся от европейских стран внешней политикой, драматическими событиями в делах церкви.

По словам Д. Гольдфранка, в XVII веке Московия преуспела в приспособлении себя к окружающему миру, причём сразу на многих направлениях, и освоила целый ряд ключевых стратегий, которые станут теми характеристиками России, по которым в XVIII веке её будут узнавать и выделять в Европе.

Спецификой России была более сильная, чем в Европе, роль села, а отношения дворян и крестьян характеризовались «крепостничеством»- истоки русского классического крепостничества следует искать, по словам Д. Гольдфранка, именно в XVII веке.

Коллизии политической борьбы на Земском соборе 1613 года приводят к власти первого Романова - Михаила Фёдоровича, причём, как пишет в своей статье И. Тюменцев, известный историк «Р. Г. Скрынников высказал серьёзные сомнения относительно того, что имена людей, приведших первого Романова к власти, когда - либо будут установлены».

Во времена правления Михаила Романова сложилась уникальная ситуация, когда правили «два великих государя»- отец - патриарх и сын - царь.

Именно в 1619- 1633 годах, пишет В. Козляков в статье «Жедательный елень», дела в Московском государстве пошли хорошо, и в этом нельзя не увидеть положительные результаты правления двух «великих государей».

В XVII веке Российское государство стало быстро расширяться на карте Евразии, вбирая в себя многие народы и регионы. В Трепавлов в статье «Лояльность в обмен на ярлык» исследует этот процесс.

Жители восточных регионов воспринимали персону и прерогативы российского монарха в контексте своих традиционных представлений о верховной власти. Россия прочно утверждалась в Заволжье и на Урале и неуклонно двигалась в Сибирь.

 



  • На главную